Когда я заканчивала 11-й класс, я уже точно решила переезжать в Испанию, чтобы поступать в университет. К тому времени мама уже жила в Барселоне, папа тоже жил за границей, а мы с бабушкой и двумя кошками остались в Москве. Однако, по мере того как приближался мой отъезд, встал вопрос о том, чтобы перевозить кошек. Не оставлять же их двоих на бабушкином попечении! Тем более, что у нас даже появилась 3-я кошка в Барселоне, шотландская вислоухая по кличке Манюня, от которой отказались её хозяева и она досталась нам «временно» на содержание от маминой подруги, которая содержит питомник. Мама хотела забрать обеих кошек сразу, ещё до того, как я закончу школу, но я упёрлась и ни в какую не соглашалась расставаться с Бусинкой раньше времени. Тогда первым решено было перевезти Арчи, а Бусинка осталась со мной ещё на несколько месяцев, пока я не закончу школу и не сдам все экзамены. Поэтому хлопоты по перевозке Бусинки мне пришлось взять на себя.
Первым делом, ей нужно было провести вакцинацию и установить международный чип. В мае месяце я понесла Бусинку к ветеринару, пока только лишь на вакцинацию. Меня сопровождала моя подруга Маша. Когда мы пришли, нас принял молодой ветеринар и сказал мне, чтобы я держала кошку. «Она очень злая, — предупредила я. – Давайте лучше не будем доставать её из переноски и сделаем ей укол прямо там», — предложила я то, что делали обычно другие ветеринары. При этом ветеринар посмотрел на меня так, будто я только что сказала величайшую глупость: «Мы так не делаем, доставайте кошку». «Она не дастся, она бешеная!» — предприняла я последнюю попытку образумить ветеринара, но он и слушать не хотел. Мне ничего не оставалось, кроме как открыть переноску. Как назло, Бусинка сидела по-партизански тихо во время заполнения бумаг, не издав ни единого звука. Она уже знала, что её ждёт, и поэтому готовилась и копила силы для битвы не на жизнь, а на смерть. Когда же я открыла этот ящик Пандоры (то есть, её сумку), она тут же из тихой и кроткой преобразилась в разъярённую пантеру, готовую порвать всех на своём пути. В ней было столько ярости, что уверена, будь она побольше и посильнее, то убила бы всех на месте.
Как тщетно я ни напрягала свои силы в попытке удержать шипящую и рычащую кошку, пока ей делали укол, не было сомнений, что она в итоге вырвется. Это был лишь вопрос времени. Я мысленно торопила ветеринара и молилась, чтобы тут успел сделать ей инъекцию, пока она не нанесёт никому телесных повреждений. Поздно… не успел. Бусинка ловко извернулась и острыми, как скальпель, когтями, рассекла кожу на моём правом запястье. После того, как Бус получила свой укол и оказалась снова в переноске, гневно сверкая глазами, я посмотрела на свою руку и ужаснулась: это были не просто царапины, а 3 глубоких кровоточащих раны. Кровь всё шла и не желала останавливаться, грозя испачкать всё вокруг. Судя по месту раны и количеству крови, была задета вена. Ветеринару пришлось дать мне кусок марли, смоченной в спирте, и так я и пошла домой, придерживая повязку на руке. А ведь я предупреждала!! А шрам на запястье у меня остался до сих пор, в качестве напоминания о том дне.
Через несколько недель после вакцинации, пора было ставить чип. К счастью, в этот раз был папа и согласился мне помочь. Для этого он подготовился основательно: мотоциклетные перчатки, толстая кожаная куртка – и т.д. Однако каково же было его удивление, когда Бус прокусила его сквозь толстую кожаную перчатку!
