Дни всё шли, но Бусинка по-прежнему ничего не ела и отказывалась от новой еды. Мы все были очень взволнованы её состоянием. Она так сильно исхудала, что от прежней гладкой шерсти не осталось и следа: кожа да кости! «А что, если она так и не начнёт есть?» — переживала мама. Но, в конечном счёте, после нескольких дней вынужденной голодовки, Бусинка всё-таки начала понемногу пробовать новую еду. Потом она привыкла, и ей так стала нравиться курица и каша (особенно с кабачковой икрой), что ела всегда с большим аппетитом, но умеренно, и вес так и не набирался. Но зато она перестала чесаться и выглядела здоровой и активной.
Спустя какое-то время после всей этой истории, я начала мечтать о том, чтобы стать ветеринаром. Именно это я написала в своём школьном сочинении «Профессия моей мечты» в 4-м классе. Я нашла в интернете передачу, в которой ветеринары давали интервью о своей работе, и очень вдохновилась на долгое время. Настолько, что моей любимой игрой стала игра в ветеринара. Я собрала все игрушки в доме и каждый день с утра до вечера лечила их. Я соорудила себе фонендоскоп из подручных материалов, раздобыла из аптечки настоящие шприцы, бинты, жгут, и чего у меня только ни было! Постепенно моя ветеринарная аптечка всё копилась и копилась, и в неё попал фонендоскоп от бабушкиного тонометра, инфузионная система и даже настоящий ветеринарный скальпель! Помню, как я на своё 11-летие попросила отвезти меня в магазин ветеринарного оборудования, где я и приобрела упомянутый скальпель и была очень счастлива.
Казалось бы, кто доверит 11-летней девочке такие серьёзные вещи, ведь скальпель – это не игрушка и это даже не кухонный нож. Но я играла очень ответственно и обращалась со всем аккуратно, ни разу не укололась и не порезалась. Тогда я была уверена, что ветеринар – это моё призвание и моё будущее. Но самым моим любимым «пациентом» была Бусинка. Как в анекдоте: «Подарили ребёнку набор доктора, и у кота внезапно открылась куча неизвестных заболеваний».
Тем не менее, Бусинка была ни разу не против того, что я её пытаюсь лечить, и ей это даже нравилось. Ведь мне она доверяла на все сто, не то, что тем «извергам и мучителям» из ветеринарной клиники. Она вела себя образцово терпеливо: разрешала мне себя осматривать, «мерять температуру» и делать ей уколы понарошку. Бусинка сама приходила ко мне на стол и ложилась. Иногда, правда, ей надоедало и хотелось просто спокойно полежать, и она в ответ на мои действия начинала недовольно мрякать, но в ней не было и не тени той агрессии, как когда к ней пытались подойти настоящие врачи.
